Самодельные электрогитары были весьма распространенным явлением на территории СССР. Этот рукодельный запал продолжался и в 90-ые годы, когда западная рыночная экономика ещё не успела наводнить нашу родину товарами народного потребления всех цветов и размеров, и музыкальными инструментами в том числе.
В наши дни handmade приобрел уже другую функцию. Если в советское время рукоделие процветало из-за голых полок в продовольственных магазинах, и некоторые потребительские товары можно было достать только по блату. Сейчас же предметы, сделанные своими руками, ценятся из-за тотального засилья товаров серийного производства. Наверное, не осталось уже такой сферы деятельности, где бы не был зарегистрирован ИП, товарный знак или группа VK. Не избежала этой участи и хобби-сфера, которая тоже или частично, или полностью коммерциализирована. А чего грешить на советскую эпоху? Всё необходимое у людей было: право на жильё, образование, работу, медицину, отдых. На всё остальное деньги выделялись по остаточному принципу. А сейчас мишуры много, а толку от этого никакого.
Люди стремятся к автоматизации во всех сферах жизнедеятельности: в быту, на работе и отдыхе. Машины и всевозможные устройства всё больше выполняют рутинную ежедневную работу. Но что удивительно, в этой механизации людям как воздух становится необходима связь с рукодельными вещами, что служит напоминанием о наших корнях. Ведь в древние времена человек сам создавал себе интерьер, одежду, орудия труда и предметы быта. Дабы окончательно не потерять свою идентичность, отдавая на откуп машинам изготовление почти всех вещей, человек оставил себе маленький островок первобытности.
Одни ощущают эту искусственную технологию и стремятся носить какую-нибудь рукодельную безделушку, или отцовский ремень 70-ых годов. Другие в силу своей потребительской склонности и страсти к постоянному бесцельному обновлению вещей – не замечают за собой таких порывов. Потому что реклама и общественное мнение слишком сильно довлеют над их выхолощенными головами. Можно и радоваться и грустить по этому поводу одновременно.
Вернёмся к нашей теме, дабы не углубиться в философский трактат. Моё детство пришлось на 90-ые, а юность – на нулевые годы XXI века. Поскольку я собирал всю доступную информацию о гитарах и примочках, то достал из давно забытого источника статью Турахина в журнале «Юный техник» 1988 года. В ней есть просто эпичные слова:
«Электрогитара-доска, сделанная из цельной деревянной заготовки, даёт ровный холодный звук, без естественной тембровой окраски, который также трудно оживить».
Эх, тяжёлое наследие изолированной социальной системы и информационный вакуум. Такие умельцы вводили в заблуждение неокрепшие головы юных пацанов, решивших выстругать себе Les Paul. С другой стороны, сейчас глупо критиковать эти редкие «ноу-хау» в тогдашней периодике.
Реставрация электрогитары своими руками
Чёрная лирообразная электрогитара тоже досталась мне от брата школьного товарища, как и «Reghin Romania». Такая же убитая, с одной струной, болтавшимися датчиками и колками советской ленинградки, абсолютно не пригодными для стабильного строя. На месте выходного разъёма зияла чёрная дырка. Крепившие фальшпанель шурупы какой-то нехороший человек выкрутил, да по-пьяни забыл прикрутить обратно. Может быть, эту гитару разбирали или собирали во время военных действий или стихийного бедствия. А может быть, этот человек был самым обычным похуистом. Но других причин объяснить эту безалаберность вовсе не находится.
Я во второй раз принялся возвращать очередной инструмент к жизни. Со всем присущим фанатизмом. Очень жаль, что тогда не было ни компа, ни интернета. Пришлось немного на себе ощутить этот информационный вакуум, вызванный уже не идеологическими причинами, а финансовой пропастью 90-ых годов. Моим источником был только Николай Иванович Никифоров, преподававший классическую гитару в детском клубе «Мечтатель». И общество людей, приходивших туда на занятия. Илья Грачёв – студент омского политеха, раздобыл тогда в интернете (это чарующее слово!) статью из вышеназванного журнала. Он же вытравил печатную плату дисторшна, а мне осталось только запаять номиналы.
Николай Иваныч подсказал одну чумовую идею – запаять предварительный усилитель в корпусе (!) электрогитары.
«У каждой электрогитары должен был внутри предварительный усилитель для более мощного выходного сигнала и уменьшения помех», - говорил он.
Активная электроника для слабеньких звукоснимателей "Магнетон" сейчас кажется абсурдом. Я недавно нашёл источник, откуда эта идея начала хождение в народ – статья из журнала «Моделист-конструктор» 1971 года. Она содержит ещё пару очумелых предложений, чего только стоит совет сделать корпус из ДВП…
Учитывая полное профанство и отсутствие представлений, какой именно нужен преамп для электрогитары, я отправился в радиомагазин омского Торгового центра. Увидел на витрине ценники с надписями «Предварительный усилитель» на такой-то микросхеме. Узнал от продавца, что это схемы для звуковоспроизведения, используемые в магнитофонах и магнитолах. Немного посомневавшись, купил микросхему стерео-преампа для автомагнитолы. Илья Грачёв вытравил мне печатную плату и запаял номиналы, поскольку на тот момент в принципиальной схеме я ещё не ориентировался (дисторшн Турахина стал вторым по счёту девайсом, схему которого я досконально изучил и даже запаял номиналы).
Поместив всё это творчество внутри электрогитары, я услышал фузз Джими Хендрикса! Не фирменный, а страшно жужжащий, фонящий, звенящий и смердящий «terrible fuzz». И это неудивительно, потому что сигнал с магнитной головки автомагнитолы в разы меньше выходного сигнала советского гитарного датчика. Жару задавало ещё полное отсутствие металлического корпуса или внутренней экранировки электрогитары. Но это нисколько не расстроило 15-летнего юношу, фанатично открывавшего все новые доступные горизонты. Мне бы хоть как-то спаять следовало пассивный темброблок, обо всём остальном речи даже не было.
Выдалбливание в корпусе пространства для активной электроники повлекло за собой печальные последствия: при натяжении струн гриф немного повело вперёд, и струны зависли над грифом уже не на таком близком и комфортном расстоянии, как было изначально.
Синглы ленинградского ПО МАГНЕТОН «ЗЭ-60» пришлось заменить на более играбельные такие же датчики. Они ставились на советские электрички «Элгава», «Алгина» и «Родены», а также продавались с креплением для розетки акустических инструментов. Гитаре явно пришлось пережить тропическое путешествие или пивную ванну: старые датчики покрылись изнутри ржавчиной, а на одном из них концы магнитопровода были вырваны с корнем. Оставшийся в живых второй собрат издавал весьма хилые и тусклые звуки умирающего лебедя. В общем, оба ржавых друга с лёгкостью были отправлены в мусорку. А два новых блестящих друга, каждый из которых я задарма раздобыл из независимых источников, были аккуратно инсталлированы в фальшпанель посредством нехитрых токарных операций. Впервые пришлось иметь дело с электроникой – перепайкой темброблока. Не трудно догадаться, что он представлял собой такое же печальное ржавое больное для глаз зрелище.
Старые уставшие колки тоже отправились в мусорку, а на их место инсталлировались купленные в «Музыкальном арсенале» новенькие колки намного приличнее совковых ленинградских. Там же приобретались и первые электромагнитные струны с плоской обмоткой в духе джазовых «Thomastik-Infeld».
Струнодержатель полностью скопировали с чертежей журнала «Моделист-конструктор». Я немного поработал над высотой нижнего порожка и провёл к нему экранирующий провод. В целом такая конструкция «вала» очень неудобна для практического использования. Менять струны с такой машиной куда более геморройнее, чем с «Floyd Rose». Когда струна продевается сквозь вал, она уходит внутрь корпуса, откуда её очень трудно достать даже с помощью тонкого пинцета. Мне приходилось откручивать шурупы, вытаскивать машинку из ниши, продевать все струны и вновь ставить её на место. Но это эволюция современного варианта «качалки». Автору вздумалось реализовать популярную «Bigsby» не на верхней деке, а во внутренней полости, не подумав о юзабилити для музыканта.
На этом чёрном лирообразном инструменте неизвестного мастера нигде не было никаких авторских данных, будь то логотип или подпись. Но рисунок Джона Леннона и Йоко Оно на обратной стороне корпуса смотрелся очень даже ничего. Художник изобразил лица полностью жёлтой краской на общем чёрном фоне.
Какую музыку больше хотелось исполнять на этой «чёрной пантере»? В целом, уровень изготовления гитары был бесконечно далек от каких-либо стилистических уклонов. Она вроде как играла и держала строй, гриф вполне подходил под понятие «playability». Врезанная инкрустация в виде белых круглешков чрезвычайно облегчила ориентирование на грифе.
Я не опасался за сохранность кожи на пальцах, но чрезвычайно низкие, почти сточенные в ноль лады сводили на нет любые попытки делать бенды. Такая радость появилась только со «Stagg Les Paul». В общем, пациент подавал скорее признаки трэшевой заточенности: низкие лады вкупе с гладкими струнами так и подмывали чесать риффы в духе ранней Metallica или Slayer. Музыку последней группы я тогда ещё не осиливал, а вот риффы и соло Метлы разучивал и оттачивал целыми днями напролет. Понятное дело, слабенькие звучки не давали нужное количество злости. Ещё и турахинский дисторшн представлял лишь жалкое подобие «того настоящего звука», который доносился из динамиков кассетного магнитофона во время прослушивания Металлики и Арии.
Играя на самодельной электрогитаре через самодельную примочку и катушечный магнитофон «Сатурн», я в глубине души всегда надеялся, что когда-нибудь вырасту, начну работать, куплю офигенскую гитару и двухэтажный стек, как у Хэтфилда, Хэммета, Мальмстина и других крутых чуваков.